Перехваты над Балтикой

[Assaulter]

Провокационные полеты продолжались, даже усиливались, а некоторые пилоты становились все более агрессивными. Уже вечером 9 июля, через два дня после авиакатастрофы, два советских истребителя из 54-го гвардейского охотничьего полка в Вайноде снова полетели в сторону шведских самолетов над Балтийским морем. Еще один инцидент, произошедший через несколько дней, 12 июля, развеял слухи о преднамеренной советской эскалации. Затем советский летчик из находящегося поблизости 689-го гвардейского охотничьего полка в Нивенском осуществил провокацию против полетов шведов над Балтийским морем, аналогичную той, что совершил Жигулев, но, к счастью, без смертельного исхода.
Нагретая атмосфера привела к тому, что отдельные пилоты как со шведской, так и с советской сторон полагали, что авария произошла из-за преднамеренной атаки другой стороны. Считалось, что некоторые шведские воздушные флотилии подверглись провокациям со стороны вооруженных советских истребителей, и были мысли о вооружении, чтобы нанести ответный удар в случае дальнейших провокаций. А на другом берегу Балтийского моря советские летчики полагали, что смерть товарища наступила в результате преднамеренного нападения шведов. Российский летчик Николай Любимов, служивший тогда в 54-м гвардейском летном полку, назвал эти события «когда мы курили вместе со шведами и немцами над нейтральными водами». Один из его коллег, Зацепин, охарактеризовал события как «воздушные бои со шведами».
В Советском Союзе советские авиадиспетчеры сумели выяснить, что же на самом деле произошло. В результате обострения ситуации был издан специальный приказ о расширении процедур безопасности полетов советских летчиков-истребителей через Балтийское море. Вероятно, это ослабило влияние расстроенного настроения. В течение ближайшей недели было проведено несколько запусков советской готовности против иностранных самолетов, но, похоже, большинство из них намеренно оставались на расстоянии более тридцати километров.
Никаких контактов между Швецией и Советским Союзом из-за трагического инцидента не было. Таким образом, в ВВС и в Стокгольме сохранялась неуверенность в том, что же произошло на самом деле; Вам все еще нужно рассчитывать на противостояние? Что на самом деле имели в виду советские летчики?

[Assaulter]

Однако была важная информация о том, что произошло на самом деле. На самом деле FRA перехватило разговор выжившего пилота советского реактивного самолета с его командиром истребителя по пути домой. Руководитель охоты провел то, что можно описать только как первый допрос инцидента. Он дает четвертую версию того, что произошло в тот день, и преимущество этой версии заключается в том, что она не редактировалась.
Допрос также проводился сразу после крушения, пока корневой товарищ еще летал над местом аварии. Таким образом, у него, в отличие от Ларссона, не было времени создать заранее подготовленную версию развития событий. Советский летчик все еще был в шоке из-за смерти основного товарища, поэтому его рассказ несет на себе печать достоверности. С точки зрения критического отношения к источнику, близость к событию и критерий одновременности сделали его отчет наиболее достоверным из различных версий произошедшего, и FRA смогло перехватить допрос в прямой связи с произошедшим инцидентом. Примерно развернулись следующие разговоры:
- Он [Жигулёв] потерял скорость, а?
- Он был в самолете [тонет], за ним [Вигген]. Мы увеличили дистанцию, и он [Жигулёв] оказался на вершине. Он прошел мимо меня, а затем появился позади него [Вигген]. Он погас, а потом это! Я видел все, даже брызги воды.
- Вы оба пошли вместе, а?
- Я был на высоте 200 метров.
- Было ли явно 200 метров в высоту?
- Нет, он [Жигулёв] был ниже, но я не опускался ниже его. Я был не ниже его, а цель все равно была ниже меня.
- У тебя высота 1000 метров!
Пилот не ответил на обвинение, и
Командир боевиков продолжал задавать вопросы.
- Примерно какой высоты была мишень?
- Гол был даже ниже меня. Наверное, на 100 метров, а может, и ниже.
Когда FRA проанализировало информацию, стало ясно, что Жигулёв действовал самостоятельно. Он прямо нарушил приказ о минимальной высоте полета, 1000 метров, и никогда бы не подошел так близко к шведскому Viggen, не говоря уже о попытках нырнуть сзади и под него. Известно также, что Жигулёв в прошлом причастен к агрессивному и опасному поведению, и это был не первый раз, когда он
к глупости. Не было никакого приказа Советского Союза спровоцировать шведского пилота так вопиюще и с такими разрушительными последствиями.
То же самое и с инцидентом 12 июля.
• •
Уже тогда FRA смогло подтвердить, что советские летчики проигнорировали отданные приказы. В то время командир советских истребителей также не допускал высоты более 1000 метров. Тем не менее, советский летчик-истребитель вопреки приказу спустился и приблизился к шведскому самолету на высоте от 100 до 200 метров, точно так же, как и несколько дней назад.