Короткий эпизод из жизни 927 иап. 1984 год.
Окончание гастролей
В Афганистане наш полк базировался на трех аэродромах - в Баграме и Шинданте по одной эскадрилье и дежурное звено в Кандагаре. Периодически командованием, которое в основном находилось в Баграме, производились посещения аэродромов Шиндант и Кандагар. Обычно, чтобы не связываться с ожиданием попутного борта, производилось это на «собственном транспорте» – учебно-боевом двухместном МиГ-21ум.
Во время одного такого моего прилета в Шиндант, туда с гастролями прибыл Театр Советской Армии – многие артисты посещали с концертами боевые части. Встревали их с любовью – частица мирной домашней жизни, да и в какой отдаленный гарнизон когда прилетит звезда? Встреча в Шинданте тоже не была исключением, Людмила Чурсина, Алина Покровская, другие артисты театра. До этого труппа уже посетила Кабул. После гостеприимного приема, организованного командованием 40А, артисты при прилете выглядели немного уставшими. В честь гостей наше звено МиГ-21, возвратившееся после удара, скрутило артистам тройку петель над аэродромом, 157 апиб продемонстрировал на стоянке свои большие Су-17. Однако состязаться в гостеприимстве с 5 гвардейской мотострелковой дивизией мы не могли, и артисты были увезены пехотой в штаб дивизии, где и состоялся концерт.
На следующий день труппа возвращалась домой в Союз. Гости, привезенные из дивизии, в ожидании самолета расположились с тени деревьев у КДП. Артисты явно устали от танков, стрельбы из пушек и вчерашнего позднего ужина. Рейсовый Ил–18, следующий по маршруту Ташкент – Кандагар – Шиндант задерживался. Время обеда еще не наступило, но легкий ланч на травке, и не только с чаем и кофе, как- то скрашивал время ожидания.
Появилась возможность и авиаторам вновь отметиться в гостеприимстве. Проход после удара наших соседей, звена Су-17 не очень впечатлил – слишком высоко, тихо и медленно. Теперь очередь за истребителями – у замкомэски майора Ивана Абезина случился полет на сложный пилотаж по плану ввода в строй после болезни. Над аэродромом Иван выложился полностью – пилотаж с нижней границей маневров в 100 м - красиво, и иногда, даже немного страшно -я на КДП даже раз не выдержал, крикнув в эфир - Выводи!
Однако и это зрелище зрителей тоже как-то не очень заинтересовало, так устали – из пушки стрелять было видно интереснее. Обидно за авиацию!
Командую Ивану:
- После задания пройди пониже.
Уж этот элемент был отработан у нас давно, высота 20-50 м, скорость за 1200, форсаж - для пущего шуму, тормоза, чтобы не перескочить скорость звука.
На всякий случай предупредил зрителей, что сейчас будет проход истребителя на малой высоте и околозвуковой скорости. Сообщение не вызвало особого интереса, а напрасно.
Самолет на удалении около 10 км со снижением вышел на посадочный курс, пока еще маленькая дымная точка без звука в полной тишине. Вот исчез дымный след, означающий включение форсажа, точка за секунду выросла в самолет, который на уровне стекол КДП и немыслимой для нормального восприятия скорости пронесся над деревьями. Над зрителями Иван с перегрузкой 7 «переломал» самолет и свечой ушел вверх. В этот момент громом с ясного неба ударил непереносимой громкости звук раздираемого металлом воздуха и ревущего двигателя. Маневр вызвал шквал, на земле закрутились два смерча, поднимающие в воздух пыль, песок и легкие предметы. Эффект оказался ошеломляющим. Мужская половина труппы, думая, что начался обстрел аэродрома, с опозданием упала на землю, пытаясь врыться в нее поглубже. Более стойкие и заторможенные женщины, не успев ничего понять, с закрытыми от страха и пыли глазами пытались одернуть вниз поднятые шквалом элементы одежды. Остатки выпивки улетучились в воздухе, закуску и все непривязанные предметы разбросало на сотни метров. Самолет исчез в небе, потом маленькой далекой точкой зашел на посадку.
Ошеломленные гости понемногу пришли в себя, ведь предупреждал же, что будет немного громче, чем из пушки стрелять. К счастью зрителей, это оказался не обстрел, поэтому стресс и потери закуски были списаны на боевые условия.
Иван после посадки вылез из кабины, и, предупрежденный на рулении, пошел со мной извиняться за причиненный испуг. Нас немного пожурили, но было ясно, что в связи со счастливым концом происшествие внесло явно позитивный эмоциональный настрой и показалось событием, усилившим яркие впечатления о поездке «на фронт».